Новость (об аресте стало известно в июне 2019 года) попала в топы, но, по правде говоря, в нее не все поверили. Более того, заговорили о новом витке борьбы между силовиками, ведь генерала-буддиста Музраева считали близким другом главы СКР Александра Бастрыкина. С другой стороны, главному следователю региона приписывали безраздельное влияние «на вверенной ему территории», что якобы могло породить безнаказанность.

Какая версия окажется правдой — покажет время. А на суд читателей «МК» представляет интервью Михаила Музраева, который уже 9 месяцев под арестом в СИЗО «Лефортово». Это его первое интервью из-за решетки (вопросы передали через адвоката Андрея Грохотова).

— Михаил Кандулович, не так давно я интервьюировала маньяка Владимира Драганера в колонии «Черный дельфин». Он считает, что именно из-за вас получил пожизненный срок, несмотря на явку с повинной. Радовался вашему аресту. А вы его помните? Кого еще из страшных убийц задерживали?

— Драганера помню. Он свое первое убийство совершил 8 марта (потому в СМИ и писали, что он женоненавистник).

Подобных дел об убийствах женщин, к сожалению, у нас в регионе было немало. Могу назвать последние из тех, что расследовал. В 2018 году мы искали и нашли убийцу 16-летней девушки из поселка Елань. В 2017 году задержали убийцу 5-летней девочки из Калача. В том же году, кстати, было раскрыто резонансное убийство двух женщин, совершенное рецидивистом Масленниковым в Волжском, и убийство, сопряженное с изнасилованием, 15-летней школьницы из Красноармейского района, совершенное Зайченко.

Очевидный минус работы следователя — появляется немало тех, кто считает тебя своим личным врагом. Обычно особо недовольны те, кому ты не дал безнаказанно совершать преступления. Поэтому таких, как Драганер, радующихся любым моим проблемам и сложностям, хватает. И не только среди страшных убийц, но и среди коррупционеров. Некоторые способны не просто злорадствовать, но и организовывать против меня клеветнические кампании, распространять ложные негативные сведения. Я с этим сталкивался на протяжении всей своей службы.

— Молва приписывает вам огромное влияние в регионе. Вы якобы сажали всех неугодных чиновников и бизнесменов, а сами активно общались с криминальными авторитетами, среди которых был смотрящий по Волгограду Владимир Кадин (убит киллером в результате криминальных разборок в 2011 году. — Прим. авт.).

— Я всегда воспринимал такого рода «молву» как спланированное противодействие своей работе. Все эти слухи про меня стали регулярно появляться после дела, возбужденного против экс-мэра Евгения Ищенко. Чем больше было недовольных чиновников, тем больше было в Интернете дискредитирующих меня статей и даже заявлений отдельных депутатов. Кстати, они ведь были поводом для нескольких ведомственных проверок. Никаких нарушений в моей работе не нашли.

Я защищал свою честь и достоинство, мои иски к распространителям лжи рассматривали в том числе московские суды. «Связи с криминалитетом», и конкретно с Кадиным, были опровергнуты Савеловским судом еще в 2008–2009 годах. Для вас разъясняю: по долгу службы координировал противодействие организованной преступности, разоблачал десятки преступных сообществ и ОПГ, в том числе и Владимира Кадина.

— Бывший начальник ГУВД Волгоградской области генерал-майор Цукрук рассказывал, что вы себя назвали «хозяином». Вспоминал ваши слова, адресованные ему, цитирую: «Понял, кто теперь хозяин в области?»

— Забавно, что Цукрук, допускающий такие высказывания, сам и был судом признан виновным в «превышении должностных полномочий» (хотя вменялись ему изначально еще взятка и злоупотребление служебным положением), получил 2 года условно.

— Вы ожидали, что вас самого могут арестовать? Что происходило странного накануне?

— Нет, не ожидал. И ничего странного не происходило. Я занимался различными текущими делами. Когда меня задержали, я направлялся на машине в больницу для прохождения назначенных медицинских процедур (после инсульта в 2014 году у меня возникли существенные проблемы со здоровьем). А так были ежедневные рабочие вопросы на посту помощника председателя Следственного комитета России по особым поручениям: патриотическое воспитание молодежи, казачье движение, работа с кадетами, различные общественные мероприятия и проекты в Волгоградской области.

— С губернатором Андреем Бочаровым вы давно враждовали?

— Не было никакой вражды! И не было абсолютно никаких причин и поводов для нее. Напротив, у нас были хорошие рабочие и, можно сказать, дружеские отношения. Мы все вопросы обсуждали напрямую, всегда находили общий язык. У нас было полное взаимопонимание. Еженедельно вместе участвовали в совещаниях. В регионе выросло количество выявляемых взяток, предприниматели стали без задержек выплачивать зарплату людям. И в целом обстановка в регионе стала здоровее.

Руководство СК России наградило Андрея Ивановича ведомственной медалью «За содействие» за вклад в раскрытие конкретных преступлений. С помощью губернатора произошло формирование Волгоградского кадетского корпуса Следственного комитета РФ, которым я лично занимался.

Мы с губернатором общались и в неформальной дружеской обстановке. Нас часто видели на разных общественных мероприятиях. И когда заговорили о конфликте как о версии теракта, я изумился. Абсурд!

— Помните детали поджога дома Бочарова 16 ноября 2016 года?

— Я лично прибыл на место происшествия, когда узнал о пожаре, незамедлительно организовал все необходимые следственные мероприятия. Именно оперативность и своевременность работы нашего следственного органа позволили быстро установить конкретных соучастников преступления. Кстати, вечером в день происшествия мы с Бочаровым вместе находились на публичном мероприятии.

— Почему тогда именно Вам приписывают покушение на него?

— Этот вопрос нужно задать не мне. Отмечу, что обвиняют меня не в покушении на губернатора, а в совершении террористического акта — 205-я статья УК РФ. Моя роль в совершении этого преступления, по версии обвинения, заключалась — внимание! — в даче указаний о возбуждении уголовного дела по фактам покушения на убийство Бочарова и покушения на умышленное уничтожение имущества. А смысл этого теракта, по версии следствия, — в воздействии на принятие решения органами власти. Но я сам в 2016 году был представителем государственного органа — Следственного комитета, который помогал поддерживать политику губернатора. То есть один орган власти влияет на другой? В итоге мне приходится защищаться от обвинения, которое даже понять сложно.

Вообще, версия о том, что я причастен к каким-либо поджогам, как способу выяснения отношений или способу достижения каких-либо целей, звучит для меня, мягко говоря, нелепо. Нет не только мотива, но и доказательств.

— Ремезов, как пишут СМИ, дал на Вас показания.

— Как раз он подозревался нами в организации покушения на главу региона. У Ремезова были и мотив, и исполнители преступления, которых мы смогли быстро установить.

— А почему вообще Ремезова с Вами связали? Вы его знали раньше?

— История такая. Был спор вокруг аренды корпусов на центральном рынке Волгограда между предприятием Ремезова и муниципальными властями. На уровне правоохранительных органов этим занималась местная полиция. Она в 2013 году возбуждала уголовное дело по фактам злоупотреблений, связанных с арендой корпусов рынка, а позднее прекращала по требованию прокуратуры и в последующем окончательно отказала в возбуждении уголовного дела.

Новый губернатор Бочаров в 2014 году обратил внимание на проблему центрального рынка и потребовал обеспечить защиту интересов государства при использовании собственности на рынке. После этого как раз Следственный комитет Волгоградской области и я лично поддержали губернатора, проведя дополнительные проверочные мероприятия и возбудив уголовное дело по центральному рынку. Фамилия Ремезова знакома мне только в связи с уголовными делами, которые были в производстве СУ СК по Волгоградской области. Предположение, что мы могли действовать в одной группе, просто оскорбительно.

— Почему вас обвиняют именно в террористическом акте? Поджог дома — это скорее покушение на убийство. Есть что-то еще, о чем мы не знаем?

— Нет ничего. Очевидно, что с таким громким и тяжким обвинением проще обеспечить самую строгую меру пресечения, длительные сроки и максимальную закрытость расследования (несмотря на информационную доступность судов, судебные акты по интервьюируемому в рамках данного уголовного дела запрещены к публикации — прим. авт.), а также определенную подследственность (и вот я в «Лефортово»). 

— Ваши защитники считают, что на вас давит следствие. И что оно от вас хочет?

— Прямого давления я не испытываю. Но вот в косвенном, завуалированном виде — конечно. Ко мне в СИЗО длительное время не допускали адвокатов на свидание, не разрешают свидания с близкими родственниками, прямо указывая в ответах, что «без объяснения причин». Серьезные проблемы с правом на переписку, с передачей мне от адвокатов документов/материалов для работы над защитой. Все это считаю попыткой затруднить и ослабить мою защиту, склонить меня к компромиссам. И в этом смысле главный фактор воздействия на меня — это, по моему мнению, незаконная и необоснованная мера пресечения: помещение под стражу, в СИЗО. На обращение моего защитника с просьбой провести обследование и лечение в больнице также пока получен отказ. А здоровье у меня действительно плохое — последствия инсульта, артериальная гипертензия с высокой степенью риска и другие диагнозы, сейчас заметно ухудшается зрение и немеет правая сторона тела, плохо работает правая рука. При этом обвинение всегда настаивает на закрытых судебных заседаниях по продлению сроков содержания под стражей.  

— Вы готовы к большому тюремному сроку в случае обвинительного приговора?

— В силу опыта понимаю, что установление истины, проверка доводов и сбор доказательств — все это требует времени. Поэтому не рассчитываю на сиюминутное разрешение своего дела. Однако уверен, что мою невиновность подтвердят. Надеюсь на законное и справедливое решение в разумные сроки.

— Как семья переживает ваш арест?

— Для семьи произошедшее, конечно, непростое испытание. Для всех и для каждого в отдельности. У меня дети, в том числе несовершеннолетний ребенок, который сейчас особенно, в силу возраста, нуждается в отце. Но мы стараемся поддерживать друг друга и не сомневаемся друг в друге.

Источник: https://www.mk.ru/social/2020/03/16/kak-glavnyy-sledovatel-mikhail-muzraev-stal-terroristom.html

Суд продлил до 10 мая арест главы СКР по Волгоградской области Михаила Музраева, обвиненного по делу о покушении на губернатора. Защита намерена обжаловать решение суда и добиваться лечения Музраева.

Как сообщал "Кавказский узел", 6 ноября Лефортовский суд Москвы продлил срок ареста Музраева до 10 февраля 2020 года. Ранее, 5 августа, содержание под стражей также было продлено на три месяца.

Очередное заседание проходило 6 февраля в Лефортовском суде Москвы, процесс был прерван сообщением о минировании, рассказал корреспонденту "Кавказского узла" адвокат Музраева Владимир Семенцов.

"Сразу после начала заседания объявили, что суд заминирован, выгнали всех. Лечения мы не добились. Музраеву оказывают мелкую амбулаторную помощь: давление подскачет, ему поставят укол. Заключение врачей о том, что он не может содержаться в местах лишения свободы, что его надо освобождать, обследовать и лечить, мы представили в СИЗО, следствию, сейчас представляем в суд", – отметил Семенцов.

По мнению защиты, следствие не имеет оснований для продления ареста обвиняемого. "Михаила Кандуевича обвиняют в теракте, который якобы по его заказу исполнила банда Ремезова (…) делают вид, что много работы, поэтому надо продлевать срок. Срок продлевать нельзя. Никаких доказательств как не было, так и нет. Основания для продления указаны в законе: может скрыться, воспрепятствовать установлению истины, помешать следствию, все это нужно доказывать. Этого ничего нет и никогда не было", – сказал адвокат, добавив, что защита намерена настаивать на любой не связанной с лишением свободы мере пресечения, чтобы подзащитный мог проходить лечение.

Заседание суда продолжилось после проверки здания саперами. Поздно вечером суд принял решение оставить Музраева под стражей до 10 мая, рассказал адвокат.

Источник: https://www.kavkaz-uzel.eu/articles/345614/

МОСКВА, 6 февраля. /ТАСС/. Лефортовский суд Москвы еще на три месяца продлил срок ареста экс-главе управления Следственного комитета РФ по Волгоградской области Михаилу Музраеву, задержанному ранее вместе с местным бизнесменом по делу о поджоге дома главы области Андрея Бочарова, сообщили ТАСС в суде в четверг.

"Суд удовлетворил ходатайство следствия и продлил срок ареста обвиняемому Музраеву на три месяца, то есть до 10 мая 2020 года", - сказала собеседница агентства. Арест другого фигуранта дела - волгоградского предпринимателя Владимира Зубкова - продлен райсудом до той же даты.

Ранее сообщалось, что для проведения с следственных действий в Москву в рамках дела в отношении генерала были этапированы Дмитрий Ушаков и Виталий Семисотнов.

Генералу предъявлено обвинение по п. "а" ч. 2 ст. 205 (террористический акт, совершенный группой лиц по предварительному сговору) и ч. 1 ст. 222 (незаконные приобретение, передача, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов) УК РФ. Источник в силовых структурах ранее сообщал ТАСС, что во время обыска в рабочем кабинете генерала оперативники обнаружили три пачки патронов к винтовке "Маузер", экспертиза признала найденные на подоконнике его кабинета патроны пригодными для стрельбы.Ночью 16 ноября 2016 года в Волгограде неизвестные проникли на территорию частного домовладения, находившегося в пользовании губернатора и членов его семьи, и попытались поджечь стену дома. По данному факту следователями СК в Волгоградской области были возбуждены уголовные дела по ч. 2 ст. 167 (умышленное повреждение чужого имущества путем поджога) и ч. 3 ст. 30 и ст. 105 (покушение на убийство двух и более лиц, в том числе в связи с осуществлением лицом служебной деятельности) УК РФ. Были установлены лица, причастные к преступлению: пять участников организованной преступной группы, лидером которой был бывший арендатор Центрального рынка Волгограда Евгений Ремезов, который после задержания дал показания на бизнесмена и генерала.

Источник: https://tass.ru/proisshestviya/7705253