КИЛЛЕР В ПОГОНАХ
Вечером 18 августа 2000 года группа охотников из города Торжка, что в Тверской области, выехала на открытие охоты в угодья у деревни Шевелино. Открытие охоты – праздник. И не ради дичи ехали на него охотники. По многолетней традиции ехали они оружие новое опробовать, проверить, не отсырел ли порох в старых патронах, пострелять по мишеням. Некоторые даже оружия с собой не взяли. Главное же мероприятие – праздничное застолье с угощением местных жителей и, главным образом, деревенской детворы. Не о пьяной оргии идет речь: шестеро охотников привезли лишь две бутылки водки и бутылку сухого вина. А вот снеди всякой для угощения деревенских – действительно много. Стемнело. Оружие зачехлили и убрали в машины. Накрыли стол. Едва приступили к торжеству (кто-то даже рюмку опрокинуть не успел), события приняли неожиданный оборот.
В деревне Шевелино, что в полукилометре от охотничьих угодий, имеется усадьба некоего Нюхлякова В.И., в прошлом – местного жителя, а ныне – достаточно ответственного сотрудника центрального аппарата МВД России, полковника милиции. Бывает он там наездами: в выходные дни или во время отпуска. Волею случая оказался он в деревне и в момент описываемых событий. Что понесло полковника к праздничному столу охотников, остается загадкой, но поговорим позже и об этом. Вооружившись карабином СКС и табельным пистолетом Макарова, он пришел туда, тяжело ранил охотника Александрова П.П. и убил Березина А.Е.
Что обычно происходит в подобных случаях? Естественно, сразу же возбуждается уголовное дело по факту смерти и причинения тяжкого вреда здоровью, проводится расследование, устанавливаются обстоятельства происшедшего, выясняется, кто и в чем виноват. Торжокская межрайонная прокуратура возбудила дело немедленно, правда, не по фактам смерти и причинения тяжкого вреда здоровью, а по факту шишки на голове полковника Нюхлякова и по его заявлению. Хозяин – барин, возбуждай, хоть, по измене Родине, но истину установи! Однако, предчувствие нехорошее, не по уму это, вроде. Год спустя в судебном заседании судья Хозинская С.В. задаст Александрову вопрос: почему вы не обратились с заявлением в милицию, если считали, что в отношении вас и Березина совершено преступление? Нюхляков то, ведь, сразу обратился? В реанимации лежал – бесхитростно ответит Александров.
Дальше – больше. Старший следователь Торжокской прокуратуры Деревягин А.В., принявший дело к своему производству, осматривая место происшествия, по разбросанным там гильзам умудряется определить направление произведенных охотниками выстрелов. В протоколе появляется соответствующая запись: стрельба, мол, по мнению, Деревягина, велась в сторону деревни. Чудеса криминалистики, да и только!
В день похорон Березина творилось что-то невообразимое: его дом оцепила милиция, начальник ГОВД с прокурором вручили родственникам Березина официальное предостережение, где указывалось, как и в каком порядке производить похороны, где и до какого времени справлять поминки и что в 18-00 все участники поминок должны разойтись по местам своего проживания. Гнева что ли народного опасались? И почему, например, я под угрозой привлечения к ответственности должен сидеть на поминках друга или родственника до 18-00, а потом в обязательном порядке быть у себя дома? Впоследствии Тверская областная прокуратура признала данное предостережение незаконным, да уж ладно, похоронили давно. Гроб с покойником выносить надо, а в квартире в это время милиция обыск проводит. Что ищут у покойного, одному Богу известно.
Александров находится в реанимационном отделении больницы в тяжелом состоянии. К нему приставлены два вооруженных автоматами милиционера. Смеются, не поймут, для чего приставлены: то ли стерегут, чтобы не сбежал, то ли охраняют от кого.
Не знаю, как разбирались с другими охотниками, а вот Вавулина Б.В., мирно сидевшего за праздничным столом, сутки держали в камере Торжокского ГОВД. Ни есть, ни пить не давали: напиши, что Березин с Александровым напали на Нюхлякова, и все тут!
Все силы торжокской милиции и прокуратуры дружно были брошены не на объективное выяснение обстоятельств происшедшего, а на подтверждение любой ценой единственной версии случившегося, версии полковника Нюхлякова. В большей степени, разумеется, силы милиции (полковник-то – их министерское начальство). Именно поэтому следователь Деревягин в значительной мере самоустранился от расследования: двадцать свидетелей из двадцати двух по делу, включая несовершеннолетних детей, допрошены не Деревягиным, а торжокскими оперативниками всех мастей.
Что же произошло у деревни Шевелино незадолго до полуночи 18 августа 2000 года по версии полковника Нюхлякова?
Около 22 часов в полукилометре от деревни с берега реки Поведь прозвучало несколько выстрелов. Стрельба продолжалась минут 10 – 15. Над деревней летали трассирующие пули. Спустя некоторое время после того, как стрельба стихла, с целью защитить и обезопасить жителей деревни, вооружившись карабином и пистолетом Макарова, Нюхляков направился к хулиганам. Остановившись в нескольких метрах от праздничного стола, он поздоровался со всеми и спросил, почему они здесь стреляют. Кто-то ответил: ты «мент»? подойди и покажи удостоверение. В тот момент, когда он пытался достать удостоверение, в его сторону от стола бросился Александров и ударил его чем-то тяжелым по голове (чем – не видел). От удара он потерял ориентацию и выронил карабин из рук. Александров продолжал нападение. Нюхляков вспомнил, что при нем табельный пистолет, вынуло его из подплечной кобуры, снял с предохранителя, дослал патрон в патронник, направил пистолет в ногу Александрова и практически в упор произвел выстрел. В тот же момент от стола на Нюхлякова кинулся Березин. Он был, хоть, и без оружия, но, по мнению Нюхлякова, значительно сильнее его. Кроме того, на земле лежал карабин, Березин имел реальную возможность завладеть им. Защищая свою жизнь, Нюхляков выстрелил Березину в живот в тот момент, когда тот практически навалился на него - с расстояния около 70 сантиметров.
В дальнейшем Нюхляков несколько изменил свою версию случившегося. Тяжелым предметом (которого он не видел) в руке Александрова стал предмет, «похожий на бутылку», а затем и просто бутылка. Карабин Александров выбил у него из рук ударом ноги. Первый раз он выстрелил не в ногу Александрова, а вниз, в момент, когда Александров, замахнувшись бутылкой, нападал на него. В процессе нападения Александров сам нарвался на пулю. На предварительном следствии Нюхляков говорил, что в в момент нападения на него Березин выкрикивал в его адрес какие-то угрозы, а на суде заявил, будто, не помнит такого. Да так ли уж это важно? Выкрикивал или нет, напал, ведь!
Изложенная версия уже сама по себе вызывает немало вопросов. Например: теоретически Березин, видимо, мог завладеть карабином, но видел ли он его в темноте? Никаких действий в этом направлении Березин не предпринял, а сразу накинулся на Нюхлякова безоружный. Последний практически в упор произвел выстрел в жизненно важные органы Березина, т.е. убил его. Почему не выстрелил в ноги, как в ситуации с Александровым? Уж, по меньшей мере, у полковника – превышение пределов необходимой обороны. Непонятно, как в момент продолжаемого нападения Александрова, не оказывая ему никакого физического сопротивления и не убегая, Нюхляков смог проделать все описанные им манипуляции с пистолетом в кобуре, не получив ни одного удара бутылкой. Либо Александров специально ждал, когда его подстрелят, либо Нюхляков – наш русский Рембо. Впрочем, Рембо также вряд ли справился бы с подобной задачей. А все же, кто такой полковник Нюхляков? Это штабной чиновник аппарата МВД. Он действительно имеет право на хранение и ношение табельного оружия. Оно ему совершенно не нужно по работе, но носит на всякий случай. С 1998 года Нюхляков имеет охотничий билет, хотя никогда в жизни не охотился. По его собственному признанию, он не может стрелять в живность. А зачем полковнику карабин, который он постоянно возит из Москвы в деревню и обратно?
Вникаешь в дело, и вопросов становится все больше.
Трассирующие пули над деревней, - действительно, повод для разборок с охотниками. Сообщи в милицию, приедут, разберутся. Сам пошел, ладно. Пошел, когда стрельба уже закончилась, хорошо. Кто подтверждает, что пули над деревней летали? Сын Нюхлякова, – также сотрудник центрального аппарата МВД РФ. (Ни за что не скажет, что папа врет). Допрошены жители деревни: стрельбу слышали, трассирующих пуль не видел никто. Дети, находившиеся с охотниками на берегу реки, заявляют, что те действительно стреляли в сторону реки. Из стволов ружей при этом вылетали красные огоньки. Понятно: что не видно днем, видно в темное время суток. В темноте время ружья «плюются» огнем. Из стволов, кроме зарядов дроби, вылетают пыжи, прокладки, комочки пороха. Вот что это за «красные огоньки». Ни у одного из охотников нет нарезного оружия, без которого невозможно вести стрельбу трассирующими пулями. Да и зачем они охотнику, если для охоты (тем более, в августе – на уток) совершенно не нужны?
В качестве орудия преступления в деле фигурирует бутылка из-под вина «Савиньон» со следами крови на ней. На первый взгляд – убедительно. Однако, странно, все взрослые очевидцы событий заявляют: мы не видели, что произошло между Нюхляковым и Александровым, тьма кромешная была. Если бы договорились заранее говорить неправду, придумали бы что-нибудь более интересное в защиту Александрова (например, - никакой бутылки у него не было). О бутылке в руках последнего говорят дети. Но говорят почему-то только оперативникам на предварительном следствии, и даже описывают приметы бутылки, этикетку, иностранные буквы на ней. В суде – молчат как рыбы! Может, их смущает официальность обстановки? Оперативникам все же показания давали с глазу на глаз. Непохоже: о том, с кем пришли к охотникам, чем там занимались, рассказывают свободно. Просишь описать происшествие – стопор, уговаривай – не уговаривай. Не может ребенок рассказать о том, чего не видел. Вот, поверить дяде милиционеру, изложившему происшедшее по своему разумению, и подписать протокол – может. Ребенок – существо внушаемое. Правильно допросить его – особое искусство. Но старший следователь прокуратуры Деревягин, очевидно, им не владеет, поэтому и перепоручил столь тонкое и деликатное дело более квалифицированным работникам – «операм» Торжокского ГОВД. Если ребенок молчит в судебном заседании, естественно у него спросить: давал ли он показания на следствии и не соврал ли там? Попробуйте угадать, что он ответит на вопрос суда. Верить или не верить детям, - вот вопрос. А что, собственно, голову ломать? Реконструируй обстановку места происшествия, создай аналогичные условия и проведи следственный эксперимент. Пусть дети покажут, кто и где находился, откуда и что они видели, а следователь проверит возможность подобного восприятия. Защита так и ставила вопрос в судебном заседании. Суд отклонил ходатайство, а молчание детей истолковал весьма своеобразно: боятся, мол, что охотники расправятся с ними. На угощение приходить каждый год, значит, не боятся, стрельбы не боятся, а тут испугались. Логичнее предположить тогда уж, что они боятся Нюхлякова, который, в отличие от охотников, регулярно наезжает в деревню и ходит там, вооруженный до зубов. Тем более, он уже убил одного и искалечил другого.
История с бутылкой на этом не заканчивается. Из материалов предварительного и судебного следствия усматривается, что охотниками была привезена только одна бутылка вина. На стол ее не ставили. Свидетель Вавулин заявил, что бутылка предназначалась ему, поскольку водку пить он не любит. Вино находилось в сумке, в машине. После разыгравшейся трагедии Александрова и Березина отправили на машине в больницу. Остальные ждали прибытия милиции на месте происшествия. Именно тогда он достал вино и выпил его, а бутылку бросил тут же. Та ли бутылка изъята милицией или нет, он сказать не может, поскольку никто ему ее не предъявлял. В настоящее же время он даже не помнит название вина, помнит, лишь, что бутылка была из зеленого стекла. При осмотре места происшествия обнаружена только одна винная бутылка. Если это не она, где вторая? Примечательно, что следователь додумался назначить судебно-медицинскую экспертизу по следам крови на бутылке, а дактилоскопическую – по следам пальцев – провести не догадался. Не потому ли, что точно знал: следов пальцев Александрова на бутылке нет?
Впрочем, все это еще мелочи.
Показания Нюхлякова, и без того достаточно сомнительные, вступают в прямое противоречие с обстоятельствами, установленными по делу. Если верить полковнику, выстрел в ногу Александрова он произвел практически в упор в положении, когда они стояли строго лицом друг к другу. В деле есть и фотодокумент, где Нюхляков показывает с помощью статистов положение его и Александрова в момент выстрела и направление выстрела. Не вызывает сомнений, что пуля должна была войти строго в переднюю часть левого бедра Александрова. В действительности, она вошла в боковую наружную часть бедра, в боковой шов брюк. Что скажете, полковник? По версии Александрова, механизм причинения огнестрельного ранения выглядит иначе. На столе не хватало чашек, и он пошел за ними к своей машине. В кромешной тьме наткнулся на какую-то железку и решил, что это открытая дверца машины. Левой рукой попытался закрыть ее, но когда взялся, понял, - это ствол оружия. Попытался отвести его вправо и сделал полу разворот. Прозвучал выстрел, почувствовал острую боль в бедре, упал. Расположение входного пулевого отверстия абсолютно соответствует показаниям Александрова, но кто бы их принял во внимание и поверил?
Нюхляков заявляет, что стрелял в Березина в момент, когда тот практически напал на него, т.е. с расстояния не более 70 сантиметров. Свидетели же утверждают, что Александров и Березин лежали на расстоянии не менее двух метров друг от друга. Если учесть, что в момент ранения Березин находился в движении в сторону Нюхлякова и Александрова и упал вперед, то расстояние между Александровым и Березиным во время второго выстрела было еще больше. Соответственно, увеличивается расстояние между Березиным и Нюхляковым, который стоял за лежащим Александровым. Может, врут свидетели, и Нюхляков действительно стрелял в Березина чуть ли не в упор? Но, вот, незадача. На теле Березина нет следов близкого выстрела. Это означает, как написано в заключении эксперта, что выстрел в Березина произведен с расстояния не менее полутора метров. Заметим, речь идет о расстоянии от дульного среза пистолета, находившегося в вытянутой вперед руке Нюхлякова, до живота Березина. Следовательно, расстояние между Нюхляковым и Березиным в момент второго выстрела никак не могло быть меньше двух метров «с хвостиком».
В судебном заседании Нюхляков неожиданно меняет показания, данные на предварительном следствии. Он заявляет, что шел к охотникам не с карабином, а, лишь, с его металлической частью. Приклад он почему-то снял и оставил дома. Не причиняя себе серьезных травм, вести стрельбу из такого «фрагмента» оружия практически невозможно. А Нюхляков, согласно его показаниям в суде, и не собирался стрелять. Он и патроны к карабину с собой не взял! Вот те на! За что же Березина то убил? Сам говорил, что тот мог завладеть карабином, поэтому возникла реальная угроза жизни. Да и все дело построено на этой версии и прекращено в отношении Нюхлякова, карабин – штука серьезная.
Совместные усилия торжокских милиции и прокуратуры «обвиноватить» Березина с Александровым, а Нюхлякова превратить в потерпевшего, были столь активны, что диву даешься. В обвинении Александрова указано: прибыл на охоту без путевки и лицензии, охота открывалась только 19 августа. Позвольте, охота с легавыми собаками открыта с 3 августа. Путевку и лицензию, как и положено, он получил 8 августа. Да вы же их изъяли в процессе расследования! Нет, не было никаких путевок и лицензий. Из общества охотников истребована соответствующая справка: ничего Александрову не выдавали. По халатности следователя путевку и лицензию Александрова забыли уничтожить, и они были предъявлены суду. На запрос суда то же общество охотников ответило: действительно, эти документы на право охоты выдали они. Чудеса, да и только!
В обвинительном заключении, утвержденном прокурором, Березина и Александрова называют членами одной организованной преступной группировки. Это обвинение в тяжком преступлении – статья 210 Уголовного кодекса. Что же они на свободе разгуливали? Вся эта чушь – ни что иное, как незаконное давление на суд с целью любыми способами засадить Александрова. Также можно расценить никому ненужный театральный ажиотаж вокруг проведения судебного заседания: особый режим работы суда, вход в здание только по документам и под запись в журнале, усиленная милицейская наружная и внутренняя охрана, телохранители Нюхлякова. От кого обороняться то собирались? От калеки Александрова? От матери и вдовы Березина, присутствовавших на процессе в качестве зрителей?
Маленьким белым пятнышком во всей этой истории остается шишка на голове Нюхлякова. По моим оценкам, последний заработал по совокупности статей 105 и 111 Уголовного кодекса около 14 лет лишения свободы. Откуда же шишка? Не знаю. Подумай сам, уважаемый читатель.
Приговором Торжокского городского суда Тверской области от 13 июня 2001 года калека Александров, обреченный на вечную хромоту без квалифицированного и дорогостоящего хирургического вмешательства с последующим длительным лечением, признан виновным в хулиганстве с применением оружия, осужден к 4 годам лишения свободы и взят под стражу в зале суда.
